После успешной двухлетней работы кружок поставил своей целью, кроме изучения местной археологии — изучение геологии, палеонтологии и этнографии, а также популяризация археологических знаний среди учащихся города и деревни. Для этой цели созданная при кружке художественная секция изготовила наглядные пособия по археологии и выпускала юмористический журнал «Кривое зеркало Табфаба», отражающий жизнь кружка.

На первой странице издания было указано, что это орган архбазы Афонтовой горы под редакцией археологического Ананаса. Здесь же был обозначен и «зав худ частью Придтя». Адрес редакции — Афонтова гора, ТАБ ФАБ. День рождения журнала определяется подчёркнутым заголовком — «Афонтова гора 23 июня 1925 г.». Сокращение ТАБ ФАБ легко расшифровывается адресом проживания актива кружка во время раскопок было помещение Табачной фабрики на Афонтовой горе. В преамбуле редакторы написали, как отрезали: «Ставить себе задачи — это значит их не выполнить. Об этом свидетельствует календарный план руководителей раскопок, успехи архдев в иностранных языках и многочисленные отчеты начальников разведочных партий Архкружка. Вот почему редакция не ставит себе никаких задач».

В другом абзаце, строкой ниже, тем не менее, были обозначены основные направления журнала: «Кривое зеркало — это журнал архбазы и под редакцией Арх-Ананаса — и этим сказано все. Журнал будет отражать жизнь базы во всем разнообразии этой жизни, в разрезах всех горизонтов от основного — археологического, до второстепенных еще не исследованных — включительно. Попутно редакция будет характеризовать всю толщу, весь комплекс жизни Афонтовой горы и фиксировать в этой толще прослойки скопления настроений».

Из списочного состава 1925 года выясняется, что зав. художественной частью — Придтя был не кто иной, как Андрей Предтеченский, избранный также зав. художественной секцией кружка.

Прозвища получили и руководители кружка, и юные участники раскопок. Кружковцы часто подшучивали над своими старшими товарищами и руководителями, рисовали на них шаржи, писали эпиграммы, пародии. Больше всех доставалось В. И. Громову — «Мальчику кладу». Для коллег и руководителей он чаще фигурирует как «Мальчик клад». В шаржах кружковцев
В.И. Громов представлен спящим то на кровати, то на раскопе с неизменной трубкой во рту.

Г. П. Сосновский изображён на рисунках журнала как «Чёрный волк». Рядом с ним неизменно рисунок грациозной косули — Линды Нурк, которая была главной его помощницей и, симпатизируя Г. П. Сосновскому, всегда сопровождала его в археологических разведках. Не случайно страница с вопросом, чем отличается палеолитический чёрный волк от современного чёрного волка, противопоставляет два рисунка. Палеолитический чёрный волк терзает косулю как добычу, а современный чёрный волк мчится с грациозной спутницей на упряжке лошадей.

Ещё на одном рисунке чёрный волк и косуля уплывают на пароходе по Енисею. Сопутствующая надпись дополняет рисунок: «Черный волк простудился, купаясь в Енисее Жизни. По предписанию доктора он выехал в Минусинский край, для поправки здоровья». Сам Ауэрбах с грустью наблюдает с берега за удаляющимся пароходом. Фигура Н. К. Ауэрбаха также многократно отражена в шаржах кружковцев. Но всё же его личность представлена наиболее авторитетной из всех персонажей. Вот он изображён разводящим костер на вершине горы, чтобы увидеть далёкого предка. На полусерьёзной-полушуточной странице альбома о физическом наказании деревянными ложками за поломку археологических орудий при раскопках мы видим резолюцию Н. К. Ауэрбаха «Постановление считать целесообразным».

На другом рисунке Н. К. Ауэрбах, уже в центре Архсемьи, с трудом удерживает разбегающихся в разные стороны коллег и помощников. На одном поводке стремящийся на Переселенческий пункт Чёрный Волк (Г.П. Сосновский), на другом — сбегающий в Красноярск персонаж в виде ящика с дымящейся трубкой (В.И. Громов). Здесь же представлены и другие герои: ананас, физкультурник, косуля.

Отдельным рисунком выделена «Красная доска», куда обоснованно помещали отличившихся участников раскопок. Например, Галина Турова, занесена на Красную доску за трудовые подвиги. А «Дид» «как покоритель девичьих сердец». Сам редактор журнала изображён то в виде ананаса, то в виде тыквы, а то и за реалистично отображённым процессом поедания булки с большой кружкой в руке. При этом сопутствующие надписи уточняют, что это уже седьмая кружка, а сам Ананас — за работой. «Тыква» занесён на красную доску за «доблестное истребление каши и молока».

Разделение участников раскопов по половому признаку, судя по материалам журнала, привело к образованию бабкома и мужкома с соответствующим пиететом к прекрасной половине.

Архдевами сюжетам с ними в журнале отведено несколько страниц. На одной из них красочный рисунок с заглавием «Песнь Архдевы № 2, а на другой — рифмованное посвящение Галине Кошкиной:

«Она поет и звуки тают,
Как поцелуи на устах,
И у ворот нуклеус лает,
Ругаться начал доктор Бах
Она поет и уши вянут
Все из табфака бегут прочь
За хвост как будто Хорча тянут
И день нам кажется за ночь
Экскурсии как будто звери
С Афонтовой бегут скорей.
Соседи затворяют двери
Плюется в злобе наш Сергей
Мороз по коже продирает
Встают у Дида волоса
И все как будто умоляют
"Не пой архдева — красота"».

Журнал стал для кружковцев своеобразной летописью их быта на раскопках Афонтовой горы.